Основные этапы древнего освоения островов Белого моря
Характер и особенности древнего освоения беломорских островов
Автор текста - Мартынов А.Я.
Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник
Россия, Архангельская область, п.Соловецкий. Е-mail: museum@solovky.ru
История поисков и изучения памятников первобытной культуры на островах Белого моря насчитывает около 100 лет. Значительную часть этого времени исследователям удавалось найти и в той или иной мере изучить одну категорию археологических объектов - каменные лабиринты и сопровождающие их валунные сложения. Датированные археологами II тыс. до н.э. - I тыс. н.э., эти памятники давали интересную пищу для размышлений о верованиях первобытного населения Беломорья, но далеко не полное, а точнее, искаженное представление о времени и характере открытия и освоения беломорских островов в древности. Ситуация кардинально изменилась лишь в последние два десятилетия, когда были открыты более 50 различных памятников первобытной материальной культуры: поселений, сезонных стоянок, «мастерских» и местонахождений каменной индустрии. Около 35 объектов располагаются на Соловецких островах, 3 - на архипелаге Кузова, остальные - на островах Жижгин и Мудьюг (Мартынов, 2002).
Основные этапы древнего освоения островов Белого моря
Островные памятники материальной культуры отчетливо подразделяются на несколько групп. Критериями разделения являются особенности топографии (прежде всего высотные отметки), различия в сырье, каменном инвентаре, керамике (для памятников неолита - раннего металла). Древнейшие стоянки Немецкий Кузов 1, 3, Соловецкие 4 - 7, Малое Кумино, Муксалма 3 обнаружены на высоких (около 20 м над уровнем моря) древних террасах, удаленных от современной береговой линии на 0,4 - 2 км. По высотным отметкам и кварцевому инвентарю, характерным для мезолитических памятников западного Беломорья, данные археологические объекты датируются эпохой позднего мезолита (VI - V тыс. до н.э.). Прямые аналоги их топографии, размеров и инвентаря с поселениями, расположенными в низовьях р.Кеми (Филатова, 1996), дают достаточно оснований для выводов об открытии и первоначальном - древнейшем - этапе освоения Кузовов и Соловков мезолитическим населением западного побережья Белого моря.
Вызывают интерес два вопроса, встающих в связи с открытием древней их поселений: каким образом добирались до островов их первооткрыватели и что следует читать причинами первых морских путешествий на столь значительные расстояния от материка?
Географическое положение двух архипелагов по отношению к западному берегу моря таково, что не оставляет сомнений в последовательности их открытия: первоначально это были Кузова, расположенные в 10 км от устья р.Кеми, затем - Соловки. Открытие последних не могло состояться без «участия» Кузовов еще и по той причине, что с материка они не видны. Лишь с верхних точек Немецкого и Русского Кузовов, обращенных в сторону Соловецких островов, можно было рассмотреть цель своего путешествия. Прямо или косвенно, но об этом свидетельствует и расположение стоянок Немецкий Кузов 1, 3 в сотне метров от скалы, с которой просматриваются Соловки.
В VI - V тыс. до н.э. Соловецкий архипелаг составляли несколько десятков маленьких островков, едва видимых над водой. Ни стабильная охота, ни длительное проживание на них были невозможны, путешествие же туда, без сомнения, таило в себе немалую опасность. Вместе с тем открытые нами стоянки свидетельствуют по крайней мере о шестикратном посещении Соловецкого архипелага в эпоху мезолита. Причинами поездок было свойственное человеческой природе любопытство, желание рассмотреть вблизи то, что едва просматривалось с расстояния в 15 - 20 км.
Количество объектов «островной» археологии, относящихся к неолиту, превышает мезолитическое в основном за счет двух поселений и двенадцати мастерских - дюнных впадин с культурным слоем и отходами кварцевой индустрии, обнаруженных на Анзерском острове. Остальные семь памятников неолитической эпохи открыты на островах Большая Муксалма, Соловецкий, Русский и Немецкий Кузова.
При исследовании остатков данных поселений обнаружены устойчивые признаки, позволяющие отнести их к одной эпохе: аналогичная топография (террасы 12 - 16-метровой высоты), сырье преимущественно в виде местного кварца, отдельные категории изделий (ножи, проколки, скребки, заготовки крупных рубящих орудий). Вместе с тем разница в отметках (в пределах «неолитических» высот) и особенности выбранных для стоянок террас (защищенные и открытые всем ветрам) позволяют предполагать, что их основали в разные периоды неолитической эпохи. К числу ранненеолитических можно отнести стоянки Муксалма 2 и Соловецкая 3 (14 - 15 м над уровнем моря), более поздних - стоянки Могильники и Русский Кузов 2, 3. Учитывая слабую степень изученности основной части неолитических памятников, в настоящее время можно очертить лишь общие хронологические рамки «островного» неолита IV - III тыс. до н.э. Вместе с тем полученных материалов вполне достаточно, чтобы считать данные поселения свидетельством второго - неолитического - этапа освоения беломорских островов в древности.
Вопрос о путях (направлениях) движения неолитических мореплавателей на беломорские острова более сложен. Стоянки Русский Кузов 2, 3, Соловецкая 3, Муксалма 2 и Могильники близки по топографии, сырью и каменному инвентарю отдельным поселениям, расположенным в низовьях рек Кеми и Выга (Витенкова, 1996). Керамика с ямочно-гребенчатой орнаментацией и каменный инвентарь Колгуевской 2 (см. рис.1 фотогалереи) аналоги в материалах неолитических поселений как Онежского полуострова, так и Карелии. Топография же поселения и мастерских (закрытые дюнные впадины на одинаковых высотных отметках) аналогична природному окружению только одного неолитического поселения Онежского полуострова - Галдареи 1. Данное обстоятельство и позволяет говорить о наиболее вероятном южнобеломорском происхождении обитателей Колгуевской 2.
Материалы стоянки Колгуевская 2 содержат древнейший в Беломорье предмет, позволяющий сделать попытку реконструкции морских средств передвижения. Это якорный камень весом 5 кг, представляющий собой обработанную со всех сторон плиту с двумя углублениями на противолежащих гранях, но без отверстия для якорного «рога». Его вес и конструктивные особенности, с одной стороны, наличие у обитателей первобытных поселений всех необходимых строительных материалов (дерево, шкуры крупных животных, смола, тюлений жир) и орудий труда (топоры, ножи, скребки, проколки), с другой, позволяют считать наиболее вероятным изготовление и использование на Белом море в древности легких каркасных лодок.
География островных памятников следующей по времени эпохи раннего металла несколько шире мезолитической и неолитической: они открыты на Кузовах и Соловках, Жижгине и Мудьюге (Двинской залив Белого моря). Топография большей части поселений (8 - 10-метровые морские террасы), керамика с гребенчатой орнаментацией и в особенности каменный - из материкового карбонового кремня - инвентарь (см. рис.2 фотогалереи) не оставляют сомнений в принадлежности их к одному хронологическому периоду, ограниченному II - I тыс. до н.э. Особое место в их ряду занимает крупнейшее на беломорских островах поселение Мудьюг 1 площадью не менее 80 тыс. кв. м, на котором открыты остатки более 40 жилищ, углубленных в землю (Беличенко, 1996). При обсуждении вопроса о путях заселения беломорских островов в эпоху раннего металла исследователи склоняются к выводам о юго-восточном (по Летнему берегу Онежского полуострова) направлении. Аргументами в его пользу являются: - кремневое сырье островных стоянок, происхождение которого связывают с северодвинским - Орлецким - месторождением; - керамика с орнаментацией гаринскоборского облика, известная по материалам Орлецкого поселения - мастерской и стоянок Прикамья; - комплекс вещей (гребенчатая керамика с «жемчужинами» и сверленый «боевой» топор), имеющих прямые аналоги в материалах некоторых памятников Подвинья и позднякове кой культуры Верхнего Поволжья; - отдельные типы кремневых орудий (наконечники стрел с пильчатой ретушью, ножи на широких пластинах), аналогичные южнобеломорским. Рассмотренные выше памятники отражают очередной - третий - этап освоения островов Белого моря.
Четвертый, заключительный, этап древнего освоения беломорских островов характеризуют стоянки, открытые на Соловецком архипелаге (Соловецкие 1, 2; Андреевская пустынь). Общие признаки данных памятников (расположение на низких, 3 - 4-метровых, террасах под слоем средневековых монастырских поселений, грубая неорнаментированная лепная посуда и низкокачественный кремнево-кварцевый инвентарь) свидетельствуют о «закате» эпохи камня в Беломорье. Аналоги в топографии и инвентаре материковых поселений дают основания связать перечисленные стоянки с памятниками эпохи раннего железа в низовьях р. Кеми (Лепостров 1) и считать временем их «функционирования» первые века новой эры.
Характер и особенности древнего освоения беломорских островов
Археологические материалы, имеющиеся в распоряжении исследователей, дают общее представление о характере древнего освоения беломорских островов и его специфике в разные периоды. Острова Белого моря, судя по географии поселений и других объектов археологии, осваивались в следующем порядке и последовательности: - в эпоху мезолита: Немецкий Кузов, Соловецкий, Большая Муксалма, Анзерский; - в эпоху неолита: Немецкий Кузов, Русский Кузов, Соловецкий, Большая Муксалма, Анзерский, возможно, Большой Заяцкий; - в эпоху раннего металла: Немецкий Кузов, Русский Кузов, Олешин, Соловецкий, Большая Муксалма, Анзерский, Большой Заяцкий, Малый Заяцкий, Жижгин, Мудьюг; - в эпоху раннего железа: Соловецкий, Большой Заяцкий, Малый Заяцкий, возможно, Анзерский.
О характере освоения беломорских островов в эпоху мезолита можно судить на основании минимального количества источников, что заведомо обусловливает предположительность некоторых выводов. Параметры памятников указывают на то, что пребывание людей на Кузовах было более продолжительным, чем на Соловках, а коллективы, обитавшие на мезолитических поселениях - более многочисленными. Вместе с тем поселения на всех островах были, безусловно, только сезонными (летними), о чем свидетельствует отсутствие следов жилищ и долговременных кострищ. Рыболовство и собирательство были, вероятно, основными способами добывания пищи. На изготовление кварцевогo и изредка сланцевого инвентаря указывают сломанные заготовки изделий и отходы каменного производства, среди которых можно перечислить нуклеусы, отщепы, сколы и «чешуйки». Кварц следует признать древнейшим минералом в ряду тех, которые были использованы человеком на островах Белого моря. Каменный инвентарь изготавливали как на стоянках, так и в «мастерских» - местах, где удавалось найти пригодное для этого сырье. В целом же древнейший этап истории Кузовов и Соловецкого архипелага можно назвать временем их открытия и первоначального изучения.
Освоение островов было продолжено в неолитическую эпоху, когда наряду с кратковременными сезонными стоянками появляются относительно долговременные (с культурным слоем до 15 - 20 см) и значительные по размерам (2500 - 5000 кв.м) поселения. Судя по соотношению каменного сырья обитатели поселений изготавливали инвентарь только из местных пород, в основном (на 93 - 98%) из кварца, в гораздо меньшей степени из песчаника, в исключительных случаях из сланца. Кремневые орудия доставлялись на поселения с материка в готовом виде, на что указывает отсутствие кремнёвых отщепов. Ассортимент и размеры изделий (разнотипные грузила весом от 0,3 до 0,9 кг, наконечники стрел и дротиков, крупные рубящие орудия) свидетельствуют о том, что их обитатели занимались озерной и морской рыбной ловлей, охотой на островную дичь и морского зверя. Палинологические исследования, осуществленные Э.И.Девятовой (1976), позволяют предполагать, что собирательство островитян было связано с сушей и морем.
Все вышесказанное дает основания считать второй этап освоения беломорских островов промыслово-хозяйственным. Он характеризуется более частым появлением на них материкового населения с западного побережья Белого моря и более длительным пребыванием его на уже открытых островах, освоением по крайней мере одного из них - Анзерского - выходцами с Онежского полуострова, большим разнообразием их повседневных занятий.
Следующий хронологический период в истории освоения островов Белого моря - эпоха раннего металла - обладает еще более выразительными особенностями. Наиболее существенными, помимо более широкой географии освоения, являются: - включение в данный процесс южнобеломорского и северодвинского населения, принесших на острова карбоновый кремень, новые типы промысловых орудий и кремневую скульптуру; - наличие культурных связей островных памятников с культурами отдалённых территорий (Волго-Окского междуречья и Прикамья); - использование островов Соловецкого архипелага и Кузовов как сакральной территории, на которой устраивались родовые святилища и отправлялись различные обряды, связанные с верованиями аборигенов Беломорья (погребения, жертвоприношения, культово-промысловой магии, инициации, поклонения солнцу и др.). Основанием для такого рода выводов является присутствие на Соловецком архипелаге и Кузовах более 1100 искусственных сооружений из камня (лабиринтов, насыпей-курганов с остатками захоронений, предусматривавших трупосожжение, и иных символических выкладок). Очевидно, что характер освоения беломорских островов в эпоху раннего металла претерпел существенные изменения: промыслово-хозяйственное отошло на второй план, уступив место культово-обрядовой стороне жизни древних островитян.
Последний - четвертый - период можно квалифицировать как время сокращения поездок материковых жителей на острова, основания их немногочисленных поселений только на тех островах, где расположены святилища, отправления обрядов, связанных с их верованиями. Полученные к настоящему времени сведения о памятниках первобытной культуры на островах Белого моря позволяют сделать еще один вывод. Судя по обилию островных стоянок мезолита и неолита, прямых аналогов топографии и инвентаря памятников Соловков, Кузовов и западного побережья, островные поселения IV - III тыс. до н.э. следует считать неотъемлемой частью своеобразной «культуры кварцевой индустрии», материковые памятники которой располагаются в низовьях р.Кеми. География, топография и инвентарь стоянок характеризуют их обитателей как мореходов, морских и лесных рыболовов и охотников, освоивших за несколько тысячелетий основные крупные острова Белого моря.
Заслуживает внимания еще один этап дославянского освоения беломорских островов, хронологически выходящий за пределы статьи, - Средневековье, представленное интереснейшими комплексами памятников саамской культуры на архипелаге Кузова, островах Большом Жужмуе и Большом Заяцком, отдельными объектами культуры саамов, корелы и чуди на Соловецком архипелаге и островах Онежского залива. Не вдаваясь в их описание, неоднократно сделанное карельскими исследователями (Титов, 1976; Мулло, 1984), хотелось бы заметить, что новые археологические материалы (Мартынов, 2002) дают возможность сделать ряд любопытных наблюдений. Прежде всего картографирование памятников позволяет провести примерную юго-восточную границу распространения объектов саамской культуры, проходящую через острова Соловецкого архипелага (Анзерский), Кондостров и о.Коткано. Их количественные характеристики свидетельствуют, скорее всего, о том, что Кузова служили саамам, населявшим западное Прибеломорье в первой половине II тыс., центральным сакральным местом. Аналогичным местом было, очевидно, и святилище на острове Большой Жужмуй. Острова, расположенные восточнее Кузовов и южнее Жужмуя, посещались саамами эпизодически. Еще более редкими были поездки на острова представителей двух других средневековых народов Севера - корелы и чуди, о чем свидетельствуют единичные археологические объекты. В целом это время следует считать последним - пятым - этапом освоения беломорских островов в эпохи камня - раннего металла - дославянского Средневековья.